О политике, личной жизни, серфинге, своих заработках и тратах Борис Немцов рассказал Игорю Свинаренко. Примечательно, что один в рамках здорового образа пил при этом сельдереевый сок, а второй простодушно – пиво.
Бей коррупцию
Борис! Одна моя знакомая распространяет в метро твою знаменитую брошюру, где ты обличаешь Лужкова. Она рассказала, что люди шарахаются, узнав, что автор Немцов, так что две книги на вагон максимум берут. И ей непонятно, почему так вяло берут.
– Я тебе дам статистику. Шестьдесят распространителей за два часа в день раздают двенадцать тысяч книг. Таким образом, один человек в час распространяет сто книг, или полторы-две книги в минуту. Почему не все охотно берут – мне понятно. Любовь к реформаторам никогда всенародной не была. И отношение к себе я примерно знаю… А кто-то не берет потому, что считает эту книжку пиаром Лужкова. Старик Батурин многим надоел… Люди не могут поверить, что оппозиционное издание может так свободно распространяться. Теперь хочу сказать одну вещь, неприятную для тебя. Я сам раздаю книги у метро, устраиваю автограф-сессии.
Ну отчего же неприятную? Я, напротив, рад за тебя.
– Последний раз вчера я это делал у метро «Охотный ряд». Выстраиваются очереди.
Девки молодые хотят с тобой, красавцем, познакомиться.
– В том числе.
Телефон ты пишешь им на книжке?
– Мейл пишу. А если б телефон писал, так, знаешь, мы б с тобой вряд ли спокойно сейчас беседовали. За автографами выстраиваются очереди. Вот на днях была сессия у метро «Третьяковская». Я простоял час и за это время раздал триста автографов и тысячу книг. (Не все хотят автографы, каждый третий.) Распространено, докладываю тебе, двести тысяч экземпляров и еще сто тысяч будет роздано в ближайшие недели.
Это ты к выборам в Мосгордуму?
– И после будем раздавать. К выборам это напрямую не привязано.
А ты сам не выставлялся?
– Лужков снял всех оппозиционных кандидатов.
И тебя в том числе?
– Нет, я не выдвигался, я был руководителем штаба «Солидарности». А выдвигались Илья Яшин, Владимир Милов, Роман Доброхотов, который перебил Медведева, когда тот с докладом про Конституцию выступал, Сергей Давидис, Иван Стариков.
Да-да, слышал про этих ребят. А чего ты прицепился к Лужку? Чем он лично тебе не угодил? Мало ли в стране людей, которые в оппозиции тебе…
– Объясню. Нынешняя политическая система – помимо вранья про вставание с колен и так далее – держится на коррумпированной бюрократии. Бюрократия, чтоб ей легче управлять, должна быть замазана.
Логично.
– Вот. Если не замазана, то начинает права качать.
Я, кстати, слышал выражение «коррупция – ключ к успеху».
Он смеется и говорит:
– Коррупция – гарантия свободы (шутка). Когда мы книги завозили в Москву, то фуру не пускали внутрь Садового кольца, фурам же нельзя. Наши ментам говорят: «Да вот, к Дню города книгу везем». Это была шутка дня! «Ну ладно, – отвечают менты, – так-то по закону нельзя, а к Дню города за шесть тысяч можно». И после, когда книги выгружали, менты подходили и интересовались. Мы объясняли, что книжки про Лужкова, и они просили по пачке на распространение – думали заработать, продавая нашу продукцию! Мы им с удовольствием давали по пачке. Они их потом в ужасе повыбрасывали, и книжки валялись на лавочках по всему Страстному бульвару. Так что коррупция – гарантия свободы, это правда. Теперь расскажу насчет Лужкова, который достал. Сердцевина системы, ее основа, самая наглая часть – Москва. А главные в Москве – Лужков и его жена, Батурина. Моя логика такая: поймать за руку каждого гаишника, каждого пожарного инспектора, проверяющего детские садики, все равно не удастся. Нужен знаковый пример для чиновников.
Это кто – ты будешь?
– Я не чиновник. Если мы хотим эту систему демонтировать, то надо наиболее одиозных, наиболее наглых коррупционеров довести до суда.
Это мне напоминает твою борьбу против «Газпрома», помнишь?
– Моя борьба против «Газпрома» состояла в следующем. Я Березовскому не дал возглавить «Газпром», и правильно сделал.
И у Вяхирева…
– У Вяхирева отнял тридцать восемь процентов акций «Газпрома», крупнейшей в мире газовой компании, которые он хотел купить – внимание! – за девять миллионов долларов, по цене дома на Рублевке. Это был перебор. И что в этом плохого?
Сколько продержится режим
Но вот смотри, что бросается в глаза: раньше ты выступал на федеральном уровне, а теперь спустился на городской.
– Это не так. Во-первых, Москва – это федеральная тема. А Лужков – федеральный политик. И во-вторых: борьба против Лужкова – это часть борьбы против Путина. Лужков – органичная часть путинской системы. Часть очень важная. Сейчас многие спорят – в пивных, курилках, банях – о том, сколько этот режим продержится.
Ну так и сколько?
– Есть верхняя граница.
Сто лет? (Медведев сказал, что еще сто лет не будет губернаторских выборов.)
– Нет, гораздо меньше. До 2025 года это продлится.
А, потому что дальше будет конец света? Календарь майя, кометы разные…
– Не поэтому. Помнишь, сколько лет Моисей водил евреев по пустыне? Так вот в 2025-м будет сорок лет перестройке.
Точно… А что, это интересно.
– Теперь посмотри на нынешний политический цикл. У них выборы – якобы выборы – в 2012 году. Они сядут вдвоем и решат, кто будет президентом.
Ну и мы б с тобой на их месте точно так же сели б и решили. Неужели мы б доверили этому охлосу решать судьбу страны? Я б не доверил. А ты?
– Доверил бы.
Ты безответственный человек. Нельзя доверять этим людям!
– Я понял тебя. Но тем не менее я это делал. В конкурентной среде, не имея ни одного телеканала, – ни одного! – в Нижнем выигрывал честно, без всякого снятия с выборов. То было тяжелое время. Нефть стоила десять долларов за баррель. И я в тех условиях умудрялся побеждать. Четыре раза. Четыре! В Верховный Совет прошел, в Совет Федерации, потом губернатором, и в Госдуму избрался. И потом, к 2025 году истекают еще два их срока…
Трудовая копейка
Теперь с 2025 годом мне все ясно. А вот еще что интересно. Скажи, Борис, а ты сейчас кто по профессии? Чем занимаешься, чем зарабатываешь? Ты все-таки многодетный отец. Где трудовая лежит?
– Рассказываю тебе. Мне пятьдесят лет, и мне поздно менять профессию.
Ты ведь по диплому радиофизик?
– В детстве был. И еще я, когда маленький был, работал губернатором.
Тогда ты был кудрявый, а теперь волосы ровные, короткие.
– Ты думаешь, я выпрямляю волосы? Нет. Просто их стало меньше.
Значит, скоро у тебя будет прическа, как у Березовского. Главное, чтобы и бабок было, как у него.
– По поводу бабок…
Это самое интересное.
– Трудовая у меня лежит в Фонде реформ. Но там, правда, расходы.
Кто в фонде банкует?
– Не буду тебе называть фамилии людей, которые дают деньги оппозиции.
Нет, я не хочу, чтоб ты мне сдал пароли и явки, мне это ни к чему. Тем более что список людей, которые платят оппозиционерам – не секретный. Это, во-первых, Березовский…
– Послушай, я никогда в жизни не брал денег у Березовского, Гусинского и Невзлина. Всякие кретины пишут, что мы берем деньги за границей. Это неправда, мы у них не брали ни копейки.
А у Линшица брал?
– Брал, когда он в России жил, а сейчас нет.
Он и сейчас посылает?
– Нет. Деньги дают бизнесмены, живущие в России. Это деньги людей, которые не могут больше терпеть.
Которые пожелали остаться неизвестными.
– Что значит – пожелали? Для них это единственный шанс остаться в живых и на свободе. Не надо больше про это…
Но ты же явно весь на прослушке, они все узнают, кому надо иголки под ногти засунут и вычислят всех московских спонсоров.
– Так мне ж уже на машину навигатор ставили. Чтоб следить за моими передвижениями. Была история… Слава Богу, водитель его обнаружил, вызвали саперов – думали, что бомба.
Ты расстроился, что это не бомба? Бомба – это круче, чем навигатор.
– Нет, мне такой пиар не нужен, особенно если тебя в итоге хоронят. А потом замначальника ГУВД Москвы сказал, что не было никакого навигатора. Думаю, тут дело в ментовской коррупции. Навигатор выглядел очень убого.
Глонасс?
– Какой ГЛОНАСС, он же не ловит ничего. Обычный мобильный телефон, поставленный на прием. Очень дешевый. Это менты – потому что они стали отказываться. Им, наверное, дали денег на хороший навигатор – маленький, компактный. Но пока до исполнителя доходит, деньги рассасываются – и в итоге хватило на плохонький телефон.
Вот я и говорю: поймают по прослушке, по навигатору, всех твоих спонсоров – и хана проекту.
– Не поймают. Мы про деньги по телефону не говорим.
Ну ладно, это что касается расходов на агитацию. А ты на что живешь?
– Мои доходы складываются из инвестиций в фондовый рынок. Самые удачные были сделаны еще в 1998 году. Я купил акций «Газпрома» на шестьдесят тыщ баксов, по цене от десяти до тринадцати центов за акцию. «Газпром» потом вырос в сто раз – не в десять, а в сто! (Эти расчеты редакция оставляет на совести Немцова.) Я заработал много денег. Это была моя первая удачная инвестиция. Потом я занимался недвижимостью. Был соинвестором.
А где ты брал деньги на инвестиции в недвижимость?
– Да вот эти же и вкладывал, которые на «Газпроме» заработал. Но случился обвал в прошлом году, и я потерял семьдесят пять процентов своих средств.
Если можно, подробней про недвижимость.
– Я у Игоря Линшица работал. Мы строили на Земляном валу офисный центр в шестьдесят пять тысяч квадратных метров, я только этим и занимался. Знаешь, получить разрешение на строительство такого центра, собрать все эти бумаги… Это целая песня.
И тут цены на недвижимость упали.
– Упали после того, как Игорь продал здание, на подъеме, это было круто. Я тоже заработал.
А ты конкретно что делал? Что значит – занимался строительством?
– В девелопменте самое главное – это решение проблем с чиновниками.
Ты им заносил?
– Никогда в жизни.
А как же ты решал вопросы?
– Я их всех знаю. Моей задачей было открывать бюрократические двери. А как они там решали, я даже не вникал. Я не умею давать.
Ты же взрослый мальчик, должен уже уметь заносить.
– …а потом, они знали, что раз я человек публичный, то со мной лучше не связываться.
Ну а почему ж они тебя не послали? Много кто хотел бы получить пятно в центре Москвы. Кто ты такой, чтоб тебе его дать бесплатно?
– Земля уже была к тому времени.
А, заносили без тебя, ты пришел на чистовую отделку.
– Нет, Линшиц купил старое здание и снес его.
Твоя работа в банке «Нефтяной» – в прошлом. А сейчас на работу тебя зовут? Наверно, то и дело?
– Я никогда не работал в банке «Нефтяной», а работал в девелоперской компании И. Линшица. Теперь после той истории никто никуда не зовет.
Даже товарищи?
– Алик [Альфред Кох] звал. Но работать надо было не в России, а за границей. А я не хочу жить за границей. Мне там тоскливо. Не могу жить без русской речи.
Ну так, к примеру, в Лондоне много русской речи.
– Заграница – это не для меня. Ты и сам не можешь жить за границей. Где родился, там и пригодился. Русская эстетика жизни – одна, а там совсем другая. Политкорректность, sexualharassment… На фоне комфортной жизни все это лицемерие, заточенность на личную карьеру – это все напрягает. Мне Америка нравится, очень, но тем не менее жить там я не смог бы.
Личная жизнь
Потому что там красивых девушек нету. Вот посмотри хотя бы на нашу официантку – ведь хороша!
Но она нам не даст.
– Только не надо обобщать, ладно?
Ты первый начал! Раз уж мы коснулись темы девушек, причем ты первый это сделал, расскажи про свою личную жизнь.
– Я живу полной жизнью. Хоть мне и полтинник… Мне когда было двадцать, казалось, что в сорок лет человек уже старик немощный, проблемы во всех сферах жизни. А в полтинник уже развалина. Так устроена психика человеческая… Я тебе скажу, что сороковку я пережил очень тяжело. Очень! У меня болела спина, случился дефолт, я потерял работу, были проблемы в семье… Это был в чистом виде кризис среднего возраста, который я испытал на себе. А теперь полтинник; меня смущает цифра. Несовместимость: Немцов – и пятьдесят. Возраст такой, что у меня уже дочка старшая, Жанка, замуж вышла.
Кто счастливец?
– Он финансист. Управляет паевыми фондами. Я еще не дедушка, но…
На подходе?
– Вчера ее видел, не беременная. Но у меня теперь первый вопрос к ним: «Ребята, когда?»
А сам ты давно уже не женился, это я возвращаю тебя к моему вопросу о твоей личной жизни.
– Я вообще женился только раз в жизни. На Райке. Было это в далеком 1983 году. Зачем жениться? У меня вообще все дети до единого рождены, то есть зачаты, вне брака. Видно, в неволе я не способен размножаться.
И главную официальную подругу ты давно не менял.
– Королёву, что ли?
Ну, которая у тебя еще в Думе работала. Ира. В очках, интеллигентная такая.
– Да, она так и выглядит. Похожа на учительницу младших классов. С ней все в порядке. Мы с ней знакомы девятнадцать лет, она работала еще в Верховном Совете, у Шахрая. Она, кстати, защищала Белый дом вместе со мной в 1991-м. А близко мы с ней начали общаться, когда я стал работать в правительстве.
Преемник Ельцина
А помнишь, была тема, что Ельцин тебе передаст трон? Это было серьезно или так, для прикола?
– Мог бы, если б я вел себя иначе.
И если бы не родился с пятой графой.
– Нет, это ерунда. Известные люди обладают личным брендом, перебивающим национальность. Я одному нашему рыжему другу объяснял: «Ты скажи, какое у тебя происхождение, и к тебе люди будут лучше относиться». Чубайса вроде большинство ненавидит, но к евреям некоторые хорошо относятся.
То есть ты и теперь, после всего, думаешь, что реально мог бы тогда стать президентом России?
– Да. Если б не пошел в камикадзе – на должность вице-премьера. Формально должность вроде высокая, а по сути – нулевая.
Типа, если б ты сидел и ждал, когда тебе принесут ключи от Кремля, то стал бы президентом.
– Да. Надо было продолжать работать в Нижнем. Идти работать только на должность премьер-министра.
И сейчас бы твоя мафия рулила. Ты б говорил журналистам: «Сядем с товарищем и решим, кто из нас будет следующим президентом».
– Объясню, в чем разница. Она в следующем. Есть болтовня, а есть дела. Когда я был губернатором, то принципиально отказался от того, чтобы иметь свои СМИ. У меня их не было. Я считал, что это неправильно. То, что в руках у Березовского и Гусинского были СМИ – это нехорошо. У губернатора и президента тоже не должно быть своих газет и телеканалов. На уровне губернии у меня получалось выигрывать выборы, думаю, и на федеральном уровне было бы то же самое.
Другая страна уже сейчас.
– Она стала другой потому, что они ее так зомбировали и построили. Они поощряют холуйство, подхалимаж, ненависть ко всему живому вовне. У них обиды на весь мир… Я бы этого не делал, у меня таких комплексов вообще нет.
И что бы ты устроил в стране сейчас?
– Да то же самое, что я устроил в свое время в Нижнем: была бы свобода, люди бы спокойно работали и зарабатывали.
Серфинг против Сочи
Вот смотрю я на тебя и думаю: что-то ты вроде потолстел.
– Нет-нет, что ты! Я десять лет держу вес. Сто-сто два при росте метр восемьдесят восемь.
Ну да, ты же парень спортивный. Как у тебя сейчас с серфингом?
– Сильный прогресс! Езжу в Египет, Турцию, Грецию, на остров Маврикий. Это лучшее место на земле. Для всех! Для рыбаков – там чемпионат мира проходит по ловле голубого марлина. Для серферов – там самые комфортные волны. Для романтических отношений он тоже хорош – это остров свадеб и влюбленных.
Тебе ж полтинник, какие тебе на хер влюбленности и свадьбы!
– Я не про себя. Я ж тебе говорю: остров для всех хорош! Он побывал и британской колонией, и французской. Хитрые креолы сделали так: что касается политики, то у них все британское, а еда – французская. Британо-французская колония умудрилась так гармонично все организовать. А могли б, кстати, наоборот, взять государственное устройство французское, а еду английскую. Был бы кошмар.
Вот видишь, какой ты вредный – родился в Сочи, а отдыхать в бессильной злобе ездишь к басурманам. В то время как патриоты не вылезают из Сочи.
– В Сочи, к сожалению, такой рельеф местности, что ветер там очень плохой. Я езжу туда, где хороший ветер. Кроме Маврикия это Анапа, Египет, Турция, Родос. Был я и на Гавайях – родине серфинга. Научился кайтсерфингу – это когда с парашютом летишь по волнам. Можешь на моем сайте посмотреть, это прикольно. В общем, вся жизнь – борьба со скукой.
Без охраны
Но ты сильно активно не борись со скукой-то, а то е…нут по башке трубой, как Николая Баумана – и все.
– У меня охраны нет, к сожалению… Если захотят грохнуть, она не поможет, но от дурака, возможно, спасет. Охрана – это дорого.
Пятерка в месяц.
– Дорого. У меня большие расходы – на детей, например.
Вот у тебя какие спонсоры! На книжки охальные дают бабки, а на охрану – жлобятся. Конечно, им даже будет выгодно, если тебя грохнут. Они тебя просто подставляют. Напишут – вот, клика Лужкова расправилась с нашим красавцем.
– Мне от этого не будет легче. Но я им благодарен за то, что они делают. Это первый случай, когда оппозиция принесла информацию бесплатно миллиону человек.
Миллион тираж?
– Нет, тираж триста тысяч, но семья в среднем – это три человека. Грубо выходит миллион.
Мама
Для меня это органично – быть в оппозиции. Мама мне в детстве говорила: «Главное счастье, сынок, в том, чтобы чувствовать себя независимым и свободным».
Дине Яковлевне привет передавай. Как она?
– Хорошо. Ей скоро восемьдесят два будет. Когда мне стукнуло сорок, она мне сказала: «Помни, сынок, теперь бесплатно тебе будут давать только ровесницы».
Так и вышло?
Он на это ответил – спасибо, что после паузы – так:
– Нет, мама ошиблась. А как-то она мне звонит и говорит: «Сынок, видела тебя по ТВ, ты неплохо смотрелся, но почему ты один Путина ругаешь?»
Фото: Сергей Семенов, из архива Бориса Немцова
Опубликовано в журнале «Медведь» № 135, 2009
