Пока узбекский комитет оспаривал города Ферганской долины, кыргызский комитет продолжал утверждать, что некоторые из городов важны для кыргызского народа и для будущего республики. В частности, кыргызы сосредотачивали свое внимание в Андижане в гораздо большей степени, чем в городе Ош. Тем не менее, когда границы были нарисованы, Андижан, как и большинство других городов Ферганской долины, был включён в состав узбекской республики, в то время как Ош был включен в кыргызскую область. Андижан представлял особый интерес для обеих сторон благодаря своей экономической важности. Наряду с Кокандом, Андижан был главным экономическим центром Ферганской долины, что ясно оставило свой след в дебатах.
При узбекско-туркменской делимитации такие местные реакции по большому счету отсутствовали, за исключением нескольких узбекских протестов против включения Ташауза в состав туркменской республики. Что касается делимитации в Фергане, то ситуация здесь была совсем другой. В этом случае Центрально-азиатское бюро получило значительное количество обращений и протестов.
Эти обращения, очевидно, были получены исключительно из той части населения, которая протестовала против включения их земли в состав кыргызской области. Они требовали включения их земель в состав узбекской республики. Все просьбы исходили от таких населенных пунктов, как Ош, Маргилан, Андижан и Джалал-Абад. Большинство апелляций были представлены от имени «граждан» определенного района или определенной области. При этом некоторые обращения получены из сельских местностей. Независимо от их происхождения, данные просьбы, как правило, имели многочисленные подписи, которых в одном случае было более 2.000.
Их аргументы в пользу необходимости включения данной местности в состав узбекской республики, нежели кыргызской, всегда основывались на социально-экономических условиях. Следующий типичный пример этих обращений был направлен властям Туркестанской АССР в августе 1924 от имени населения Ичкиликской волости Маргиланского уезда:
«От граждан Ошского уезда мы слышали слухи о том, что будет осуществлена делимитация Центральной Азии, и что будут созданы отдельные узбекские, кыргызские и таджикские республики. Мы, 2,250 граждан ичкиликской волости, которые подписали это обращение, просим Центральный Комитет Туркестана оставить нас в маргиланском уезде, который находится в пределах узбекской республики. На протяжении десятилетий мы были заняты в сельском хозяйстве, среди нас нет других профессий. Кроме того, между нами нет деления на узбеков и кыргызов, мы живем как одна семья.
Наша экономическая жизнь со всех сторон связана с узбеками. Принимая все это во внимание, мы надеемся, что Центральный Комитет Туркестана исполнит нашу просьбу оставить нас в Маргиланском уезде узбекской республики».
Наряду с подобной просьбой из другой волости Маргилана (Найман) правительство Туркестана направило обращение в Центрально-азиатское Бюро со следующими комментариями:
«Кара-киргизские [кыргызские] крестьяне [из Ичкиликской и Найманской волостей] категорически отказываются, чтобы их отделили от Маргиланского уезда и включили в состав кара-киргизской [кыргызской] области».
Подобные инициативы исходили также из городов Ош, Андижан и Джалал-Абад. Не критикуя создание национальных республик и областей, эти заявители утверждали, что их оседлый образ жизни и занятие в сельском хозяйстве привело к необходимости включения их этнической группы в состав узбекской республики. Граждане Базар-Курганской области Андижанского уезда заявили:
«Мы в значительной степени представляем собой сельскохозяйственное общество. Среди нас нет кочевников как это присуще кара-киргизам [кыргызам], и наша экономика тесно связана с узбекской. Поскольку комитет [вероятно, территориальный комитет] поднял вопрос о включении нас в состав той или иной республики (узбекской или кара-киргизской [кыргызской] республики), мы просим, чтобы нас включили в состав первой».
Вызывая параллель между социально-экономическими структурами и национальными группами, одно обращение узбеков города Ош заявляет следующее:
«В настоящее время узбеков в городе больше чем кыргызов. Таким образом, мы просим включить город в состав узбекской республики».
Эти различные примеры показывают, что Ферганская долина явно не подходила для осуществления территориального размежевания, и только размежевание заставило людей обратиться к их национальным идентичностям.
Когда узбекские и кыргызские подкомитеты представили свои предложения о будущих границах, конфликт вспыхнул в нескольких случаях. Споры в основном решались путем переговоров в Территориальном комитете.
20 августа Территориальный комитет организовал специальное совещание между двумя подкомитетами, в котором стороны обсудили все спорные районы. Противоречивые заявления обсуждены одно за другим, и был создан проект, принятый обеими сторонами. Во-первых, при встрече подтвердились границы Наманганского, Маргиланского и Кокандского уездов, которые были приемлемы обоим подкомитетам. Во-вторых, речь шла также о спорных районах Андижанского и Ошского уездов.
Здесь в ходе переговоров обе стороны отказались от некоторых требований. В результате такого компромисса были созданы границы между узбекской республикой и кыргызской областью (в те времена Киргизия еще не была республикой). Вскоре после этого Территориальный комитет принял этот проект, и Карклин с удовлетворением сообщил Сталину о достижении полного согласия по вопросу границ кыргызской области.
Ферганская долина не совсем подходила к такому разделению по национальным признакам. Действительно, в конце 1923 года, коммунисты в Фергане ходатайствовали в Туркестанском АССР с просьбой о создании Ферганской автономной области составе ТАССР. Согласно Эдварду Оллворту, эта инициатива была «вероятно, последним туркестанским усилием сохранить гетерогенное государственное устройство в Средней Азии».
Как утверждает Оливер Рой великая победа Сталина заключалась в том, что он устроил так, что местные элиты Центральной Азии, защищая свой язык и свои нации, вели борьбу не с Москвой, а друг с другом. Москва, напротив, была признана посредником и регулировщиком конфликтов.
