18 февраля Турция отметила 68-ю годовщину своего вступления в НАТО восторженными сообщениями о приверженности Североатлантическому союзу и серией хвалебных мероприятий, которые привлекли бы мало внимания, если бы они не контрастировали так резко с атмосферой пренебрежительного отношения к альянсу во время прошлогодней годовщины.
Ни Анкара, ни СМИ, казалось, не заботились о 67-й годовщине вступления страны в НАТО в прошлом году. Тема была отмечена протокольным заявлением Министерства иностранных дел, в то время как весь 2019 год был полон дебатов, главным образом в проправительственных СМИ, о том, должна ли Турция выйти из НАТО.
Действительно, длинный список вопросов омрачил отношения Турции и НАТО в 2019 году, в том числе:
Сохраняющийся кризисный режим в отношениях Анкары с Вашингтоном и частые споры с европейскими странами;
Турецкая операция «Весна мира» на северо-востоке Сирии против Отрядов народной самообороны (ОНС), которые Турция рассматривает как продолжение Курдской рабочей партии (РПК), вооруженной группы, воющей с Анкарой с 1984 года;
Отказ Анкары поддержать план обороны НАТО (для Прибалтики и Польши) в попытке получить политическую поддержку для своей военной кампании против сил ОНС в Сирии;
Дипломатия канонерок Анкары в Восточном Средиземноморье на фоне растущей напряженности вокруг разведки газа;
Приобретение Анкарой российских зенитно-ракетных комплексов С-400 с последующими подготовительными испытаниями и поступление этих комплексов в Турцию в декабре;
Подписание Анкарой в ноябре соглашения о демаркации морских границ с ливийским правительством в Триполи и последовавшая за этим критика западных правительств в адрес данного соглашения;
Угрозы Анкары пересмотреть статус миссии НАТО — ключевых военных объектов в Турции, таких как авиабаза Инджирлик и радиолокационная станция Куречик;
Турецкие обвинения в том, что НАТО защищало турецких офицеров, предположительно имевших связи с сетью гюленистов, которую Анкара обвиняет в попытке переворота 2016 года, и в том, что беглым турецким офицерам было предоставлено политическое убежище в некоторых государствах-членах НАТО посредством эксклюзивных и ускоренных процедур;
Исключение турецких официальных лиц из некоторых важных встреч НАТО.
В свете всей этой напряженности проправительственные СМИ Турции стали изображать НАТО как главную угрозу безопасности. НАТО превратилось в объект ненависти, обвиняемый в бесчисленных злодеяниях, от участия в организации попытки переворота до заговора с целью раскола Турции.
Однако в этот юбилейный год все выглядело абсолютно иначе. Анкара и проправительственные СМИ, казалось, заново открыли для себя НАТО. Годовщина была отмечена высокими собраниями, конференциями и поддерживаемой правительством кампанией в социальных сетях под девизом «Турция-НАТО, Мы-НАТО», которая стала одной из самых популярных тем в Twitter. Короче говоря, преобладавший в прошлом году дискурс, изображавший НАТО как оковы, которые мешают Турции действовать самостоятельно для продвижения своих национальных интересов, уступил место повествованию о том, что НАТО является якорем, связывающим Турцию с Западным блоком безопасности.
И что же вызвало этот про-натовский пыл в стране, где высказывания в пользу НАТО требовали большого мужества примерно в это же время в прошлом году? Что же произошло за пару месяцев, что заставило Анкару вспомнить о важности НАТО как партнера по безопасности?
Сам блок НАТО не сделал ничего особенного, чтобы завоевать расположение Анкары. Тем не менее, отношения Турции с Россией резко обострились после того, как напряженность в удерживаемой анти-асадовскими боевиками сирийской провинции Идлиб возросла, а позиция России в Ливии сместилась от беспристрастного посредничества в пользу генерала Халифы Хафтара, противника поддерживаемого Турцией правительства Триполи. В результате Турция и Россия оказались на грани военного противостояния, сродни кризису ноября 2015 года, когда Турция сбила российский самолет на границе с Сирией.
Быстрый обзор освещения проправительственными СМИ Идлиба и Ливии выявил бы поворот в настроениях после встречи при посредничестве России между турецкими и сирийскими руководителями разведок в Москве 13 января, когда турецко-российское партнерство, по-видимому, начало трещать по швам.
Тем не менее, судя как по риторике Анкары о важности западного блока безопасности, так и по публикациям СМИ и аналитических центров, близких к правительству, выход Анкары на НАТО является результатом затруднительного положения Турции в Идлибе и необходимости уравновесить Россию, а не признаком структурной, долгосрочной переориентации турецкой политики.
Например, в статье, озаглавленной “Поддержка НАТО Турции”, член SETA, стойко проправительственного аналитического центра, задает следующие вопросы: “Может ли Турция полагаться на НАТО против России, президента Сирии Башара Асада и Ирана в ходе решения той проблемы, с которой она столкнулась в Идлибе? Предполагается ли, что НАТО окажет Турции практическую поддержку в борьбе с этими субъектами в Идлибе? Что означает кризис в Идлибе для НАТО и членов альянса?
Затем автор переходит к осторожному оптимистическому выводу о поддержке НАТО.
Является ли резкий разворот Анкары следствием конъюнктурной необходимости или нового осознания ее структурной зависимости от НАТО?
Анализ ситуации предполагает, что такие перемены в сердце турецкой политики полностью вызваны теми тупиками, в которые Турция попала в Идлибе и Ливии. Чтобы выбраться из них, Турция пытается уравновесить Россию и перевести свои двусторонние отношения с Россией, которые вышли из равновесия и стали односторонней зависимостью, на многостороннюю основу.
Анкара, очевидно, пытается привлечь НАТО, США и европейских тяжеловесов к более активному участию в Идлибе, чтобы скорректировать баланс сил, в то время как силы Асада, как ожидается, будут продвигаться вперед, пока не установят контроль над стратегической магистралью М4.
И способно ли НАТО вообще сдержать Россию в Идлибе?
Достаточно вспомнить случай с Украиной, чтобы ответить на этот вопрос. В украинском кризисе НАТО выглядя как ”гигант, который не может укусить». НАТО, похоже, вряд ли пойдет на риск вооруженного противостояния с Россией из-за Идлиба, который она рассматривает как вне-региональный конфликт, находящийся вне сферы действия статьи 5 договора НАТО о коллективной обороне. Наиболее ощутимым признаком нежелания НАТО действовать в Сирии является затягивание Альянсом принятия на себя некоторых оперативных обязанностей в борьбе с «Исламским государством» в период 2014-2019 годов.
НАТО, вероятно, быстро вернется к своему статусу объекта ненависти в Турции, если альянс не выполнит просьбу Анкары о срочной помощи. Анкара постоянно нуждается в том, чтобы враги — реальные или мнимые — могли продать турецкой общественности ее стремительные развороты во внешней политике и последствия ее политических и стратегических просчетов. Альянс остается внешним врагом, с которым могут сотрудничать проправительственные круги и все еще влиятельные антизападные и евразийские лобби в Анкаре.
