Прочитал отличное интервью полковника Захарченко, того, который прятал 8,5 млрд рублей в своей квартире. Просто поразительно, как человек системы, которого система кинула в тюрьму, продолжает фактически защищать систему.
Напомню суть истории полковника Захарченко с учетом этого интервью. Квартиры, где обнаружены миллиарды, не принадлежат полковнику. Это собственность его родственников. Полковника судят по сфабрикованным обвинениям за преступления, которых он не совершал. Родственники, у которых конфисковали деньги вместе с квартирами и всем имуществом, не являются госслужащими, не обязаны декларировать свои активы (деньги) и не обязаны доказывать законность происхождения денег.
На них распространяется презумпция невиновности. Это государство должно доказать незаконность происхождения денег и лишь потом конфисковать деньги.
По мнению Захарченко, государство и, в частности, силовики творят беспредел по отношению к нему, его отцу, его детям и его родственникам. Отец полковника лишился здоровья в тюрьме, куда помещен по ложному обвинению. Так силовики оказывают давление на самого полковника. Его дети страдают, лишенные отца и крова над головой (все квартиры конфискованы). Его родственники страдают, лишившись всей собственности без всяких оснований.
Полковник Захарченко знает причину этого беспредела. Оказывается, вся беда в слишком большом числе начальников. В результате неразберихи в силовых ведомствах есть разброд и шатания и нет должного контроля за исполнителями. Кроме того, борьба с коррупцией ведет к еще большей коррупции (намек: Леха Навальный виноват в том, что честный полковник сидит в тюрьме). В общем, наш полковник пострадал не от того, что прятал чьи-то миллиарды в квартирах родственников, а от несовершенства системы и от борьбы с коррупцией.
Полковник, конечно, не говорит правду. Его версия наивна и глупа. Наверное, он мог сочинить что-то более разумное. Но у полковника нет выхода. Очевидно, он борется за свою жизнь, жизнь отца, жизни детей. Какой-то могущественный человек, на которого он работал и миллиарды которого он прятал, четко дал понять полковнику: либо ты умрешь в тюрьме вместе с батей, либо закроешь рот. Сиди тихо. Не вякай. Но полковник почему-то брыкается, вякает. Все-таки, полковнику не хочется сидеть в тюрьме. Своего тайного шефа-миллиардера при этом полковник не сдает. Поэтому жив. Пока.
Неужели борьба с коррупцией в верхах власти не возможна? Как быть? Как заставить полковника сдать коррупционера? На Западе эта проблема давно решена.
Во-первых, конечно же, никакой презумпции невиновности при обнаружении таких денег не существует. Владение такими деньгами без деклараций — уже страшное преступление. Не должна власть доказывать незаконность происхождения таких денег.
Напротив, владелец денег должен доказать законность их происхождения. Именно за это долгие годы борется Навальный и его ФБК. Именно этого больше всего боится провластная элита.
Очень много детей, жен, родителей его дружков-подельников придется посадить, если сажать в таких ситуациях лишь за владение имуществом без соответствующих деклараций о доходах.
Во-вторых, на Западе работают программы защиты свидетелей. Сдаешь коррупционера — получаешь новое имя, новую легенду, новую работу и живешь под охраной силовиков. Если бы Захарченко получил гарантии безопасности от государства, наверное, он сдал бы чиновника, для которого он хранил миллиарды грязных денег.
В России нет и не может быть такой программы. Президент до сих пор живет и нас заставляет жить по пословице: не пойман — не вор. Путин не раз говорил, что для него самым страшным преступлением является предательство. И он не уточнял, кого нельзя предавать. Я так понимаю, Путин имел в виду, что предавать нельзя прежде всего хозяина, начальника. Вертикаль власти стоит на том, что подчиненный должен покрывать преступления начальника.
Захарченко это понимает и не предает своего шефа. Именно огласка имени истинного владельца денег стала бы концом для Захарченко в системе поддельной элиты России. Русские молчат о коррупции и коррупционерах. Так работает система, вертикаль власти на настоящий момент. Поэтому вертикаль власти пока крепка. Но она уже гниет.
