Я прекрасно помню, как сурковские хунвэйбины рвали на части книги Сорокина перед Большим театром. В фильме “Сорокин трип” его герой, говоря об этом, вспоминает, как он сам как будто вдруг оказался внутри своего романа.
Еще я помню, как Сорокин перестал быть постмодернистом. Это случилось примерно в то же самое время: пока реальность вокруг Сорокина все больше походила на его прозу, сам писатель двигался в противоположном направлении — из патологоанатома русской, советской и постсоветской культуры превращался в писателя, который не шутит, не играет и не препарирует — по крайней мере, делает не только это.
Как говорила героиня одного известного фильма, снятого еще одним гениальным постмодернистом, “this doesn’t sound like the usual mindless, boring, getting-to-know you chit-chat — this sounds like you actually have something to say”.
Я помню, как просто буквы на бумаге, как называл свою литературу Сорокин, переставали быть просто буквами на бумаге. Оказалось, что все всерьез. Эта метаморфоза произошла на просторах затяжной, долгой, въедливой и самой, как мне кажется, важной для него самого трилогии “Лед”, к которой Сорокин приступил, написав свою лучшую, на мой взгляд, вещь — “Голубое сало” (и это, я думаю, не случайность).
Ему вообще особенно удались не столько даже советские 80-е, сколько постсоветские 90-е. Удивительное дело: 90-е, разрушив всю прежнюю жизнь, а вместе с ней и язык, поставили литературу и кино в безвыходное положение, но для Сорокина вдруг оказались самым благотворным временем.
В общем, Сорокин разный. Он не ограничивается “Днем опричника” и “Теллурией”. У него, как и положено большому писателю — самому значительному современному писателю, кажется, такой ему дан титул в “Сорокин трипе”, — есть биография. Как говорится, собрание сочинений.
К чему я это?
К тому, что “Сорокин трип” — это именно трип, путешествие по сорокинским мирам вместе с гидом в лице Сорокина. Конечно, это путешествие экспрессом, пропускающее разные остановки, но невероятно увлекательное и очень красивое. Оно смотрит на раннего Сорокина его сегодняшними глазами. Оно рассказывает про контекст: про кружки художников-концептуалистов конца 70-х (кстати, вместе с прошлым фильмом Желнова про Кабакова этот смотрится особенно хорошо), про первые публикации, про дачную жизнь 80-х (опять привет Кабакову с его коммунальной квартирой), про падение железного занавеса и знакомство с вселенной Запада, про русскую классику и соцреализм, про крушение советского мифа и охватившее Россию гламурное средневековье — и все это с высоты его нынешнего положения главного современного классика и одновременно философа, пророка, познавшего трансцедентальность мира. Идите смотреть, короче.
P.S. Пока размышлял про “Сорокин-трип”, случайно наткнулся на каком-то сервисе по оптимизации интернет-покупок на отзывы пользователей на “Сердца четырех”, единственный сорокинский чистый action, тоже, кстати, из 90-х. Вот самые мягкие:
— Если кто-то из ваших знакомых скажет, что книга ему понравилась, на всякий случай, не поворачивайтесь спиной к этому человеку.
— Худшего надругательства над бумагой я еще не видела, честно.
— Очень живой и очень красочный стиль письма у Сорокина. Эх… Этот бы талант, да в другое русло!..
— Просто нету слов. Хочется выкинуть эту книгу на дно глубокой реки чтоб не дай Бог никто ее никогда не прочитал!
— Ничего омерзительнее этой книги в жизни не встречала.
Спасибо, в общем, Сорокину, Сапрыкину и Желнову. Отличный фильм.
