Беседовал недавно во время своей рабочей поездки в Ставрополь с Председателем Думы Ставропольского края Геннадием Ягубовым.
— Вы когда в последний раз были у нас в крае? Что бы больше чем на один день? — Спросил он.
— В 1995 году. В Буденновске. — Ответил я.
— А Вы знаете — ответил он — у меня жена была заложницей в этой больнице. Вы приедете к нам на будущий год?
Как же тесен мир. И как узок круг.
По прошествии стольких лет эта тема оказывается по-прежнему близка многим в ставрополье.
Тем, кто помнит и переживает пережитое.
Но ведь кто то и из многочисленных, тогда не воевавших, а фактически обслуживавших террористов, политически и информационно, деятелей может появиться там со словами:
— И я тут был!
Считал тогда и считаю сейчас, что те трагические события стали одной из самых позорных страниц в истории российских СМИ (о зарубежных я вообще не говорю!).
Масхадов подробно рассказывал потом, что фактически полностью разгромленные, загнанные на маленьком клочке горной местности они сидели и обсуждали что кому делать: кто будет прорываться в Грузию, кто покончит жизнь самоубийством, а Басаев принял решение прорваться в аэропорт Минеральные воды, захватить самолет (самолеты) и попытаться вылететь за границу под прикрытием заложников.
— У нас мясо было, а вот хлеба и зелени не видели почти месяц. Потом когда … (дальше шла фамилия руководителя одной из кавказских республик), он нас у себя дома угощал, все мясо подкладывал, а мы все на зелень и хлеб налегали. — Рассказывал нам Аслан Масхадов.
Кто не верит этому — найдите книгу В.Зорина «Кремнистый путь к миру».
В ней содержится полная стенограмма тех переговоров.
Почитайте…
Маршрут движения басаевской колонны был рассчитан очень качественно: по возможности по проселочным дорогам, минуя (объезжая) все блок посты и посты ГАИ.
Хорошо знаю, что Басаев был ужасно зол на сотрудников буденновской ГАИ, неожиданно остановившие его.
Именно их действия загнали его в ловушку больницы, в отличие от спасительного аэропорта.
Поэтому на его спасение и были потом с таким усердием брошены фактически ВСЕ силы тогдашней российской политической и информационной пятой колонны.
Что бы хотя бы частично отвлечь внимание от захвата больницы и был разработан и применен оказавшийся безошибочным информационный прием:
— Я деньги гаишникам давал и спокойно проезжал. А эти слишком много запросили.
На несколько недель эти подлые слова в отношении расстрелянных им людей стали … самыми популярными во ВСЕХ российских СМИ, в том числе на государственных телеканалах и агентствах.
ВСЕХ.
И повторяли их наши журналисты, с какой-то особенной радостью и сладострастным цинизмом топтались они на павших.
Кстати, расследование показало, что Басаев блефовал: не было у него по дороге постов.
Но кого это волновало?
ВСЕ СМИ дружно давали одни и те же версии и трактовки событий.
Случайно?
С огромным трудом в подвергшемся террористической атаке городе журналистов все таки удалось разместить в одном месте, в довольно большом помещении, и даже частично наладить им связь.
Вместе со всеми попал туда и сотрудник одного милицейского издания.
На утро он пришел ко мне потрясенным:
— Вы знаете! Там всем буквально дирижирует та самая чешская журналистка. Она фактически диктует что надо говорить. А наши остолопы послушно чирикают! Все. Даже НТВ!
Поскольку в этот момент нам пришлось заниматься «особой миссией»: то ли депутат Кашперовский, то ли Жириновский (не помню сейчас кто именно, скорее всего Кашперовский) во время посещения больницы и картинной беседы с Басаевым оставили там свой белый пиджак.
Невероятными усилиями, с риском для жизни наших сотрудников, на глазах ничего непонимающих заложниц, пришлось этот депутатский пиджак возвращать.
Конечно, рассуждения о некой чешской журналистке могли бы показаться плодом воображения человека, не столь часто бывавшего в подобной ситуации.
Но вскоре она ярко напомнила о себе.
Как тут не вспомнить тот телефонный разговор в штабе, когда небезизвестный тогда депутат Сергей Адамович Ковалев просто истошно кричал в трубку аппарата ВЧ связи:
— Бориса Николаевича нет в Москве! Егор Тимурович!!! Срочно свяжитесь с Виктором Степановичем!!! Надо обязательно остановить кровопролитие!
После последовавшего за этим печально знаменитого телефонного разговора Черномырдина с Басаевым и уничтожения самой возможности ликвидации террористов мне пришлось вести переговоры по освобождению заложников и рассадке в автобусы.
Сам Басаев был очень осторожен и из здания больницы не показывался.
Всю работу с той стороны организовывал сильный, умный, смелый и решительный человек, известный тогда как Большой Асламбек.
С кем я долгое время и общался.
— Кто вам еще нужен для участия в переговорах? — Согласно инструкции спросил я его.
Ответ удивил:
— Группу Ковалева и Петру!
Насчет группы Ковалева, правда, большой неожиданности не было.
— А Петра — это кто такая? — Удивленно спросил меня стоявший рядом коллега — командир одного из спецназов.
— Я хорошо знаю, кого просит Асламбек. Сейчас уточню где она и можно ли ее допускать.
Я связался с руководителем операции и получил хорошо запомнившийся мне ответ:
— Ты же знаешь — я командую операцией. Предательством командуют другие! Но по инструкции из Москвы — приводить к ним всех, кого они просят…
Через час у здания детского сада, что напротив буденновской больницы, появилась чешская журналистка Петра П. в сопровождении странного соотечественника лет сорока, сильно напоминавшего по манерам поведения сотрудника тамошних спецсужб.
Встреча была трогательной.
Петра, пройдя мимо начавших уже разлагаться трупов четырех расстрелянных басаевцами в первый день больных, тепло обняла Асламбека, расцеловала его и начала весело беседовать.
Содержание беседы, хотя они и попытались отойти, было достаточно интересным: она подробно изложила ему всю военную и политическую обстановку вокруг больницы…
Закончив трогательную беседу, Петра быстро удалилась к оцеплению, за которым стояла большая группа российских и зарубежных журналистов, единодушно … поливавших грязью всех военных и милиционеров.
Кстати: в автобусах с заложниками она, конечно, не поехала.
А в это время ныне покойный Сергей Доренко громко вопрошал с экрана первого канала почему час назад в Москве я не ответил на его звонок.
Были ли другие люди, мыслившие по-другому?
Были.
До сих пор не могу найти тогда совсем молодого армянского священника, замечательно проявившего себя в самые трудные моменты.
Но тревога, основанная на печальном опыте, не оставляет.
А что, если на годовщину тех трагических событий, как обычно, в первую очередь бодро откликнутся те, кто тогда фактически был политическим и информационным подельником террористов?
А заодно и те, кто тогда вообще рядом не был.
Как их тогда приходилось отличать?
Запомнившийся пропуск. сюрреализм реализма.
В тревожном затишье буденовской ночи июня 1996 года, неподалеку от захваченной басаевцами больницы я неожиданно услышал громкие и надменные голоса. Не обратил бы на них внимания, если бы неожиданно громко они не упомянули «пропуск Пресс — центра МВД!»
Поспешил поближе. Два молодых человека, лет двадцати пяти, громко и надменно «наезжали» на дежуривших на посту ставропольских милиционеров, требуя их немедленно пропустить и бравируя неким пропуском.
Аккредитацию журналистам от имени Пресс-центра МВД России в то время подписывал только я,лично, на основании письменного ходатайства редакции СМИ, и только штатным сотрудникам издания.
Данным нагловатым юношам я этого не делал.
Посмотрел внимательно на документ: подпись не моя.
Аккредитация оказалась поддельной.
То, что юноши меня не узнали (я был в камуфляже, но без знаков различия), также наглядно свидетельствовало об очередном мошенничестве журналистов весьма известного издания.
Однако сотрудники милиции естественно волновались: а вдруг и правда, все таки они москвичи — важные журналисты…..
В дополнение к ранее шумно заявленному требованию, молодые «акулы пера» решили еще «добавить жару».
— «Как вы тут смеете нас останавливать? Да мы только что с самим Министром Ериным беседовали!!!»
Наступал момент истины….
— «Так вы в штабе были, на третьем этаже?» — спросил я.
— «Разумеется!!!» — прозвучал надменнейший ответ.
— «Вы пропуск получали, чем он вам запомнился? Что там написано?»
— «Пропуск как пропуск! Кто на такую бумажку внимание обращает!!!»
На самом деле обращали все!
В суматохе происходившего тогда, в условиях повышенных мер безопасности, необходимо было организовать эффективный пропускной режим.
Однако бланков пропусков, естественно, в наличии не было.
И тогда было найдено неожиданное, но эффективное решение: нашлись бланки строгой отчетности, которые было очень трудно подделать. Это оказалась …квитанция об уплате штрафа за нарушение правил дорожного движения….
Таким образом, каждый заходивший в штаб операции — от Жириновского и Кашперовского до чиновников ставропольской администрации, всевозможных правоохранителей и даже журналистов — каждый получал …. именную квитанцию об уплате штрафа.
Так она и вошла в историю…..
