Для начала, выбросьте в помойку школьное утверждение о том, что Вторая мировая война началась в сентябре 1939 года. Жалкий, глупый, кичащийся своей «образованностью» и круглосуточным доступом в Интернет современный человек в принципе разучился выстраивать системные связи в их иерархической последовательности. Наш мозг изуродован пропагандой и «фолк-хистори». Мы не понимаем и не желаем понимать, что:
- Вторая мировая война началась задолго до 1 сентября 1939 года; «пакт Молотова — Риббентропа» — не начало войны, а, ровно наоборот, перемирие в прокси-войне между Советской Россией и Германией, длившейся с июля 1936 года;
- раздел Польши Германией и СССР — это всего лишь мелкий региональный конфликт по типу австрийского «аншлюса» или оккупации Чехии в марте 1939-го; боевых действий на Западном фронте до весны 1940 года фактически не было, Англии и Франции на судьбу Польши было глубоко плевать, как и на Чехию с Австрией;
- читая современные либеральные газеты, можно подумать, что народы Европы героически сражались против Гитлера и еще более плохого Сталина. Всё это ложь. За Чехию сражался только один человек — капитан Карел Павлик, целых 20 минут. Датчане сдались, если мне не изменяет память, через 6 часов. Поляки воевали 17 дней! Герои! Потом, правда, польское правительство героически убежало в Румынию;
- на дальневосточном фронте Вторая мировая война началась даже не в 1937-м, а в сентябре 1931 года, с японской провокации на железной дороги и аннексии Маньчжурии; подробности этой войны русскому читателю до сих пор почему-то малоинтересны; в то же время сопротивление китайского народа имеет много общего с Великой Отечественной войной;
- Вторая мировая война — прямое продолжение Первой; разница только в том, что Италия, Япония и Румыния в Первой мировой выступили на стороне Антанты, а Турция, наоборот, во Второй мировой заняла де-юре нейтральную позицию, де-факто поддержав «союзников», а не «ось»;
- к Первой мировой необходимо присоединять мелкие «империалистические» и «балканские» войны конца XIX — начала XX столетия. Всё это вместе — единый клубок противоречий, единая война, которая длилась с перемириями около пятидесяти лет.
«Вторая» или «Первая» мировая война — это условные термины. Я, вообще, считаю, что от этих терминов давно уже пора отказаться и заменить их другим — Пятидесятилетняя война. Эта война началась летом 1894 года с первого конфликта между Японией и Китаем, потом переросла в русско-японскую войну, а еще потом Россия как бы по цепочке передала этот электрический сигнал на запад, став главным поршнем, толкнувшим колесо «первой империалистической».
1939 год — дата промежуточная, она системно неинтересна, это всего лишь барабанная дробь перед выходом на сцену главных комбатантов.
Таких комбатантов нужно выделить пять:
- претендующая на роль европейского гегемона с 1871 года Германия;
- модернизированная в конце XIX века императором Мэйдзи Япония;
- Россия, в 1917 году «уверовавшая» в коммунистическую квазирелигию;
- раздираемый внутренними противоречиями постцинский Китай;
- расчетливые Соединенные Штаты, в 1890-х гг вышедшие на первое место в мире по ВВП.
Я сознательно не поставил в этот список Англию и Францию, потому что в 1940 году всем вдруг стало очевидно, что эти постаревшие и поглупевшие бойцы выбиты из игры: Франция стала сателлитом Германии, Англия — марионеткой своей бывшей колонии, Соединенных Штатов (мама просрала всё, что нажито непосильным трудом и стала клянчить денежек у дочки, скажем образно так).
Вот почему главная дата в истории XX столетия — не 1939-й, а 1941 год. Это год нападения нацистской Германии на СССР и Японии — на США, соответственно. 22 июня и 7 декабря закончились всякие дипломатические игрушки, всякое либеральничанье и рыцарство и началась животная драка не на жизнь, а на смерть между настоящими противниками, а не их прокси.
Это настолько важно, что я подробно разберу оба нападения.
Есть популярное ныне мнение, что Сталин сам готовил нападение на Гитлера. Не скрою, я и сам в юности рассматривал это как рабочую версию, скажем так. Но когда я стал изучать документы и внимательно, с карандашом в руках, читать воспоминания участников, я понял, что эта точка зрения ошибочна по той простой причине, что она никак не вяжется с мышлением Сталина, его риторикой и его идеей «построения социализма в отдельно взятой стране».
Сталин, как и всякий восточный человек, свято верил в нерушимость обязательств. Он никогда бы не напал на Гитлера без формального повода. Это хорошо видно, например, по событиям сентября 1939 года. Сталин терпеливо ждал удобного случая и только когда 17 сентября польское правительство бежало в Румынию, вот тогда уже да, советские войска вступили на территорию Польши и забрали то, что было оговорено пактом Молотова — Риббентропа, формально ссылаясь на то, что никакого польского правительства больше нет, а стало быть, можно вернуть «исконно русские земли». Другой пример: даже договорившись с Рузвельтом о начале войны против Японии, Сталин сначала денонсировал договор о ненападении с японцами, и только потом объявил войну. Нет юридического основания — сидим, накапливаем силы, «сосредотачиваемся».
Появился шанс — вынимаем из сейфа заранее заготовленный план и атакуем. Вот логика советского «царя». Если бы Сталин готовил нападение на Гитлера летом 1941 года, в немецком тылу уже весной активно действовала бы советская разведка, в восточноевропейских странах создавались бы подпольные коммунистические отряды и «теневые кабинеты». Но такой деятельности не было, ровно наоборот, Сталин всякое коммунистическое подполье «поставил на паузу», из дипломатических соображений, следовательно, все построения Виктора Суворова — не более чем забавная гипотеза, согласованная его кураторами.
Это подтверждают и события июня 1941-го. Немецкое вторжение привело Сталина в ступор. После взятия немцами Минска 28 июня Сталин на сутки заперся на даче, в полном отчаянии, не желая ни с кем говорить. В его грузинской голове никак не укладывалось, что можно вот так взять и ударить, в нарушение подписанного договора. Сама формулировка «вероломное нападение», по-видимому, придумана Сталиным. Очень больно его это задело, тут важен даже не сам факт нападения, а форма, в которой это нападение было осуществлено.
Это глупое и кощунственное сравнение, наверное, но Сталин был обижен, как девочка-подросток, которую в первый раз бросил молодой человек. Сталин был человек в этом смысле старомодный, легковерный и потому очень болезненно реагирующий на всякое нарушение клятв. Драматический типаж, лучше всего объясняющий характер Сталина, — это не Ричард Третий, а Отелло (трагедия которого не в том, что он ревнив, а в том, что он легковерен).
Сталин не ожидал массированного нападения. Он предполагал, что в кампанию 1941 года вермахт готовится к высадке на Британских островах, о чем громко кричали нацистские пропагандисты, включая самого Геббельса. В действительности всё это была дезинформация. В «большой игре» немецкая разведка переиграла советскую.
В то же время к лету 1941 года советские войска стягивались к западной границе. При этом Красная армия не готовилась к эшелонированной обороне. Штабные разработки того времени предполагали быстрое контрнаступление и разгром противника «малой кровью на чужой территории».
Именно по такому сценарию в 1939 году Жуков разбил японские войска на Халхин-Голе. То есть Сталин думал, что с Германией возможен разве что небольшой пограничный конфликт, который СССР сможет быстро перевести в войну наступательную, подавив противника численными резервами. Это подтверждает в мемуарах и сам Жуков: «[Мы] не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов.
Внезапный переход в наступление в таких масштабах, т. е. характер удара во всем объеме, нами не был предусмотрен». Была допущена серьезная стратегическая ошибка, которая стала следствием недооценки противника.
Красная армия в принципе оказалась небоеспособной. На цифрах сосредоточенные на западной границе советские войска уступали немецким только по численности солдат, а по числу танков и самолетов, наоборот, превосходили в 2—3 раза. Однако, гитлеровская армия ударила компактно, точечно, тремя группами армий. Большинство советских самолетов попросту не успели взлететь с аэродромов.
Хуже всего было то, что рядовой состав был плохо дисциплинирован и не умел пользоваться современными типами вооружения. Главным оружием рядового бойца оставалась трехлинейная винтовка Мосина образца 1891 года. В 1939 году на вооружение была принята самозарядная винтовка Токарева (СВТ). Однако, подобное оружие требует тщательного ухода, его необходимо постоянно чистить, смазывать и т. д. А бойцы этого часто не понимали, и СВТ считалась оружием ненадежным, чувствительным к морозу или грязи. Автоматов же в Красной армии почти не было, причем это было сознательным решением сталинских фаворитов, в частности, маршала Кулика, доказывавшего, что в армии автоматы не нужны, что это — «оружие полиции». То есть опять была допущена стратегическая ошибка, на этот раз военно-техническая.
Главный критерий при оценке военных действий всегда — реальная боеспособность войск, их выучка и опыт. Вермахт к июню 1941 года был отлаженной боевой машиной. У немецких солдат был большой опыт войны на Западном фронте, на Балканах, в Польше и Скандинавии, в вермахте было много ветеранов еще со времен Первой мировой. В то же время советские войска такого опыта не имели, за исключением Халхин-Гола и неудачной для СССР «зимней войны» с Финляндией.
Бо́льшая часть русских офицеров времен Первой мировой оказалась в эмиграции, часть красных командиров была репрессирована в 1930-х гг, на командных должностях в 1941 году были малоопытные выпускники военных академий уже сталинского призыва, толком не нюхавшие пороха. В принципе, Красная армия была большим идеологически надутым пузырем.
А с чего ей, спрашивается, быть боеспособной?! Это была всё та же рабоче-крестьянская толпа, которая в Первую мировую побросала фронт и побежала свергать самодержавие! Я понимаю, что сейчас в комментариях на меня набросятся с упреком мои же ближайшие друзья:
«Да как ты смеешь говорить про Красную армию что-то плохое?!».
Факты. Объективные факты. Вот единственное, что мы должны принимать в расчет.
Это была плохая армия! Это была вообще не армия, а случайные люди, которых взяли из деревни, дали им в руки винтовку Мосина и рассказали какую-то хрень про великий коммунизм. В Советском Союзе всё красиво было только на бумаге и в пропагандистских фильмах с названиями вроде «Светлый путь». Удивляться поражениям Красной армии в 1941—42 гг — это всё равно что удивляться, почему в Советском Союзе, при всей его распиаренной мощи, не было колбасы. Колбасы не было, потому что ее не делали! Потому что экономика была страшно перекошена в сторону ВПК, который Сталин в спешке создавал в 1930-е гг, перекачивая все финансовые ресурсы из АПК (неизбежным побочным эффектом этой перекачки стало раскулачивание).
Советская экономика была плохо готова к войне. Дело в том, что в 1930-е гг основной упор делался не на качество продукции, а на ее количество. Газеты тех времен пестрят громкими заголовками о перевыполненных планах «пятилеток» и ударном труде стахановцев. На деле же сталинская индустриализация была однобокой и во многом бестолковой. Важно было создать хоть какие-то производственные мощности, нарастить мышцы, любой ценой выполнить поставленную коммунистической партией и правительством задачу. В результате получался, образно говоря, не стул, а грубо сколоченная табуретка на шатающихся ножках.
Нечто похожее в конце 1950-х гг в Китае затеял Мао Цзэдун, решивший догнать и перегнать весь мир по производству стали, однако в реальности (из-за нехватки опытных инженеров) получился низкокачественный чугун, который годится только на плуги и мотыги.
Сталин, вне всякого сомнения, готовился к возможной войне с капиталистическим Западом, не делая большой разницы между Германией, Францией, Англией или Америкой. Всё это были для него по определению враги. Он знал и то, что аграрная экономика России не выдержит столкновения с промышленной европейской экономикой, как это уже случилось в Первой мировой, когда в 1915 году русская армия стала отступать по причине троекратного (!) превосходства немецкой артиллерии. Еще дальше отбросила Россию гражданская война. Все 1920-е годы страна существовала кое-как, на НЭПе, на послаблениях кулакам и спекулянтам, всё это время внутри ВКП (б) шла острая политическая борьба.
Модернизация началась только в 1929-м. Разумеется, невозможно за 12 лет модернизировать страну, особенно с учетом тотального недофинансирования (никаких «западных кредитов» у коммунистической России не было, а больше взять денег, кроме как у собственного народа, было негде, отсюда и раскулачивание, и многочисленные сталинские облигации, которые население заставляли покупать силой). Сталину удалось поднять ВВП в целом, нарастить промышленный потенциал, но спешка, с которой это делалось, перекосила всю экономику (полвека спустя это стало главной причиной крушения СССР).
Советская экономика в 1941 году была еще полуаграрной, кустарной; вооружение — отсталым, а Красная армия в 1941 году совершенно точно была слабее вермахта, потому что никогда еще не сталкивалась с серьезным противником, а воевала только с какою-то гопотой: с белогвардейцами, петлюровцами, махновцами, басмачами и тамбовскими крестьянами. Халхин-Гол был пограничным конфликтом, который японцы замяли дипломатическим путем, потому что главные бои они вели в это время с китайцами и отвлекаться на «северных варваров» им было недосуг. Прокси-война в Испании была просто командировкой для советских военспецов. Реальные боевые возможности РККА показала «зимняя война» 1939/40 года.
«Гармоничные» финны еще в 1919 году отстояли независимость Эстонии (тогда в Эстонию под финансирование английской разведки приехало много финских добровольцев), теперь все те же финны засели на «линии Маннергейма» и начали отстреливаться. И — отстрелялись! Сталин махнул на них рукой, забрал Выборгский перешеек и успокоился (а зря).
Необходимая военная промышленность была Сталиным создана, но не была должным образом настроена и фальшивила, как фортепиано, уроненное грузчиками в подъезде. Более того, промышленность была сосредоточена как раз в западных районах и могла попасть в руки врага. К счастью, основные заводы были вовремя эвакуированы вглубь страны.
Это нужно признать заслугой ответственного за эту эвакуацию Алексея Косыгина, впоследствии — председателя Совета министров СССР.
Необходимо понимать также, что к 1941 году нацистская Германия контролировала всю Европу. Союзниками Германии были Италия, Румыния, Финляндия, Венгрия, Словакия, Хорватия, Болгария, были оккупированы и превращены в марионеточные государства Чехия, Польша, Франция, Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия. В войне с Советским Союзом приняли участие различные «правые», фашистские организации, такие, например, как испанская «голубая дивизия». Промышленность этих стран работала на немецкий военпром. В Румынии были стратегически важные для Германии нефтеразработки, в Швеции — железные рудники.
По большому счету, Третий Рейх повторял идею единой европейской империи Наполеона, с тою только разницей, что в качестве ведущей нации вместо французского народа предполагался немецкий. Фактически это был современный Евросоюз, его предтеча, прототип, с тою же жалкой пропагандистской риторикой про «плохих русских».
Если внимательно послушать речи Гитлера (сохранились записи его выступлений на радио и кадры кинохроники), нетрудно заметить, что он постоянно взывает к «цивилизации», изображая себя защитником Европы от «жидов и большевиков», эдаким благородным «крестоносцем». Собственно, этим он объяснял и свое нападение на Советский Союз 22 июня:
«…на протяжении двух последних десятилетий еврейско-большевистские правители Москвы старались поджечь не только Германию, но и всю Европу. Угрожающее наступление России… Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!..»
Адольф Гитлер
