Приближается важнейшая знаковая дата в российской истории. Кровавое воскресенье.
115 лет назад, 22 (9-го по старому стилю) января 1905 года войска благопочитаемой Российской империи управляемой «святым» бывшим императором Николаем Романовым утопили в крови мирную рабочую демонстрацию, людей, празднично одетых, с хоругвями и иконами в руках. Показательно, в столице, на главной площади.
Точное число невинных жертв до сих пор не установлено. Цифры варьируются от 130 до нескольких тысяч человек. Никто из них почему-то не признан святым и великомучеником.
Наверное потому, что убивали не те. Этим было можно.
Организатором демонстрации стало «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» — легальная политическая организация рабочих со главе с небезызвестным Георгием Гапоном. На фоне военных неудач в стране развернулось движение за демократические формы правления, введение конституции и представительства во власть, набирали силу либеральные, демократические и прочие революционные силы и партии, поэтому совсем не удивительно, что именно эти идеи бродили в рабочей среде.
По загадочным причинам агитация и организация велись на ведущих оборонных заводах — и это во время идущей русско-японской войны, не самой успешной и обременительной для имиджа и экономики. Провокационность этой деятельности очевидна и особенно не скрывалась. Что интересно, ряд организаторов (Гапон, в частности) был в прямом контакте с представителями власти практически до самого 9 января, когда ситуация стала необратимой. И эта необратимость — результат как властей, так и организаторов.
Движущей силой, естественно, стали рабочие, доведенные ужасающими условиями быта и труда до критической черты. Безнадежно устаревшая властная система даже после личных встреч с организаторами не смогла (да и не хотела) сделать ровным счетом ничего, чтобы провести все мирно, растерянность и разгильдяйство сквозит в каждом событии. Слухи и обвинения в заговоре, подготовке революции и… ничего, кроме стягивания войск.
Причина такого отношения очевидна: власть не считала рабочих за людей, достойных внимания. Кастовость и сословность не позволили обрести слух и разум, разозленные стачками фабриканты отказались идти на любые уступки и потребовали применить силу. Господам под хруст французской булки проще было — убивать.
Людей буквально расстреливали, безоружных, без суда. Кололи штыками. Казаки рубили толпу шашками. Тех, кто смог, было, убежать, догоняли во дворах и добивали там же, досталось и простым зевакам, вообще не принимавшим участие в шествии.
Показательно, что солдаты убили также несколько полицейских чинов, сопровождавших шествие.
Полиция и казаки не давали гражданам подбирать тела погибших, в морги их доставляли городовые и дворники. Позже власти запретили выдачу тел родственникам. Убитых, зашитых в рогожные мешки, хоронили в общих могилах на Преображенском кладбище под Петербургом в ночь на 10-е января. По свидетельствам очевидцев могилу утаптывали, стараясь скрыть следы захоронения. 13-го января после гражданской панихиды полиция разогнала манифестацию на общей могиле погибших в Кровавое Воскресенье.
Даже в последующие годы власти так ничего и не поняли. Даже последующие революционные события 1905 года ничему их не научили. Империя была обречена, хоть и протянула еще 12 лет.
Читайте также: Люди бегут от ужасов войны и геноцида
